Поединок на военных бюджетах: экономика нового карабахского конфликта
Иллюстрация: ytimg.com
Самое масштабное обострение карабахского конфликта с момента заключения перемирия в 1994 году, на первый взгляд, не подтверждает давно сложившуюся закономерность — прежде Азербайджан возобновлял боевые действия в Нагорном Карабахе в кризисные моменты в экономике страны, чтобы переключить внимание населения с внутренних проблем. Но сейчас на фоне тех сложностей, которые испытывает большинство нефтедобывающих держав, ситуация в экономике и особенно государственных финансах Азербайджана выглядит далеко не худшим образом, причем режим Ильхама Алиева может в целом не беспокоиться за будущие доходы благодаря запуску совместных с Турцией газовых мегапроектов. Напротив, положение дел в экономике и финансах Армении сейчас выглядит из рук вон плохо, несмотря на то, что год назад ВВП страны демонстрировал уверенный рост. Но в условиях пандемии коронавируса экономика Армении оказалась нефункциональной: источники пополнения бюджета резко сократились, властям пришлось быстро наращивать внешний долг, и внешнеполитическое обострение на два фронта — азербайджанский и турецкий — ведет к критическому напряжению скудных ресурсов страны.
Азербайджан: головокружение от успехов
В отличие от предыдущего цикла падения мировых цен на нефть в 2014—2016 годах, Азербайджану пока удается удержать от резкого падения курс своей валюты маната. Если в середине прошлого десятилетия манат был девальвирован более чем в два раза (с 0,78 доллара в конце 2014 года до 1,82 доллара в начале 2017 года), то весеннее падение нефтяных котировок практически никак не сказалось на курсе азербайджанской валюты — с начала нового кризиса манат устойчиво держится около своего сложившегося за последние три года значения (1,7 пункта к доллару).
Удержать курс маната на прежнем уровне удалось прежде всего благодаря интервенциям из Государственного нефтяного фонда Азербайджана, который оперативно направлял накопленные на своих счетах доллары на валютные аукционы Центрального банка страны. В марте—апреле на валютных аукционах было продано около $ 2,5 млрд, но в дальнейшем восстановление нефтяных котировок до уровня около $ 40 за баррель снизило валютный ажиотаж, и уже к середине года ситуация в государственных финансах стабилизировалась. Как сообщил несколько дней назад Нацбанк Азербайджана, его валютные резервы за восемь месяцев выросли на 3,7%, до $ 6,483 млрд, а в целом стратегические валютные резервы страны выросли на 0,6%, до $ 51,4 млрд. При этом Нацбанку даже не пришлось прибегать к такой традиционной мере поддержки курса, как повышение учетной ставки — напротив, за год ставка была снижена четыре раза, достигнув к настоящему моменту достаточно низкого для развивающихся экономик уровня в 6,25% годовых.
Обойтись без такой повсеместной в текущем финансовом сезоне мер, как увеличение дефицита бюджета, Азербайджану, конечно же, не удалось. В середине августа после пересмотров параметров бюджета с увеличением расходов до 27,5 млрд манат и снижением доходов до 24,1 млрд манат дефицит бюджета увеличился более чем в пять раз, до 3,368 млрд манат (около $ 2 млрд). Компенсировать дефицит придется увеличением трансфертов из нефтяного фонда на 7,5% — в общей сложности бюджет Азербайджана в текущем году получит из этого источника 12,2 млрд манат. Однако к концу года активы фонда должны остаться на уровне годичной давности — около $ 43 млрд, сообщил на днях Reuters его руководитель Исрафил Мамедов.
Прибегать к масштабным внешним заимствованиям Азербайджану пока не приходится. Величина государственного долга страны к 1 июля даже снизилась на 1,1% год к году (до 16,682 млрд манат), хотя из-за неизбежного спада в экономике страны под воздействием пандемии и снижения цен на нефть отношение долга к ВВП выросло с 20,7% до 24,5%. В любом случае это довольно комфортный показатель, да и по любым меркам ситуация с государственными финансами Азербайджана далеко от того состояния фискального кризиса, в которое погрузились многие нефтедобывающие страны. «Очень сильный внешний баланс Азербайджана (суверенные чистые иностранные активы составляли 84% ВВП по итогам 2019 года) поглощает большую часть влияния более низких цен на нефть», — констатировало в июльском обзоре международное рейтинговое агентство Fitch.
Финансовой уверенности властям Азербайджана добавляют недавние успехи на газовом фронте. В марте Азербайджан вышел на первое место по поставкам трубопроводного газа в Турцию, заняв на этом стратегическом для себя рынке долю в 23,5% за счет России, которая опустилась на пятое место. 19 сентября, за несколько дней до нападения азербайджанских войск на Нагорный Карабах, Ильхам Алиев по случаю начала морских операций на газоконденсатном месторождении Абшерон заявил о дополнительным мерах по увеличению поставок газа в Турцию по Трансанатолийскому трубопроводу (ТАNАP), запущенному в середине 2018 года.
В целом за восемь месяцев газовый экспорт Азербайджана вырос на 17,6%, до 8,7 млрд кубометров, а в следующем году ожидается его дальнейшее наращивание после того, как будет введен в эксплуатацию еще один трубопроводный мегапроект — Трансадриатический газопровод (TAP). Эта «труба» откроет для азербайджанского газа с месторождения «Шахдениз» новые рынки сбыта в Южной Европе — Италию, Грецию, Болгарию и Албанию. Уже на четвертый квартал этого года были запланированы поставки в объеме 10 млрд кубометров.
«Мы ожидаем, что экспорт газа будет постепенно расти, когда проект достигнет полной мощности в течение следующих четырех-пяти лет. Мы ожидаем, что азербайджанский газ поступит в Европу после третьего квартала 2020 года, что должно укрепить более широкую экономическую динамику», — сообщило недавно международное рейтинговое агентство S&P, прогнозирующее падение ВВП Азербайджана в текущем году на 6,9% с последующим быстрым восстановлением — в среднем на 3,7% в год в 2021—2023 годах. Агентство также отмечает, что Азербайджан обладает сильным внешним балансом и значительными иностранными активами, накопленными в Государственном нефтяном фонде, что позволит быстро преодолеть дефицит платежного баланса, который в этом году прогнозируется в объеме 6,3% ВВП, но уже в следующем году должен смениться профицитом.
Перспективы пройти кризис гораздо меньшими потерями, чем в прошлый раз, определенно воодушевили и азербайджанских военных, которые традиционно претендуют на внушительную долю нефтегазовых доходов страны. Еще в мае Министерство финансов Азербайджана заложило в плановые показатели государственного бюджета на 2021 год дальнейшее увеличение военных расходов почти до 4 млрд манат, или более 15% от всех государственных расходов. Годом ранее расходы на оборону и национальную безопасность тоже выросли темпом почти в 21%, до 3,853 млрд манат. В бюджете на следующий год также предусмотрен серьезный рост, направленный на дальнейшее усиление военного потенциала страны и строительство армии, заверил несколько дней назад премьер-министр страны Али Асадов.
Тем не менее, в экономике Азербайджана по-прежнему сохраняется высокая неопределенность. 28 сентября, сразу же после атаки азербайджанской армии на Карабах, в стране был вновь продлен «особый карантинный режим», действующий уже полгода — с 24 марта. Пресловутая вторая волна коронавируса в Азербайджане объявлялась еще в середине мая, но постепенное снижение уровня заболевших началось только в середине июля, а спустя месяц вновь пошел вверх. Поэтому в конце августа карантинный режим был продлен еще на месяц, а теперь он установлен до 2 ноября.
Несмотря на то, что ряд значимых отраслей экономики Азербайджана, таких как международный туризм, продолжают нести серьезный ущерб от карантина, официальные лица страны представляют текущую ситуацию в оптимистичных тонах. «Отрадно, что азербайджанская экономика минимально пострадала. По экономическим показателям семи месяцев, несмотря на снижение ВВП, в ненефтяном секторе наблюдался рост; по прогнозам, уровень спада в экономике также ожидается низким», — заявил на днях глава комитета по экономической политике, промышленности и предпринимательству Милли меджлиса Таир Миркишили. Словом, самый подходящий момент для «маленькой победоносной войны» ради укрепления легитимности правящего режима.
Не видит критических проблем в экономике и официальная статистика — по итогам восьми месяцев Госкомстат Азербайджана сообщил, что средние располагаемые доходы населения по сравнению с прошлым годом снизились всего на 2,2%, до 3328 манат. В то же время известно, что по итогам первого полугодия объем денежных переводов в Азербайджан, представляющих источник существования для значительной части населения страны, рухнул на четверть, до $ 372 млн.
Армения: денег нет, но вы воюйте
Критическую ситуацию в армянской экономике замалчивать практически невозможно — о ней наглядно свидетельствуют практически все текущие показатели. По итогам первого полугодия, о которых недавно сообщил Национальный статистический комитет Армении, экономика страны упала на 6,8%, причем во втором квартале падение ВВП составило более 14%. Дефицит госбюджета за этот же период составил 48,8 млрд драмов ($ 101 млн), причем почти половина этой суммы пришлась на июнь. Государственный долг Армении к концу августа приблизился к 3,9 трлн драмов (порядка $ 8 млрд), увеличившись с начала года на 10,5%, а к концу августа прошлого года на 17%.
Чрезвычайное положение, которое продолжалось полгода, с 16 марта по 11 сентября, в очередной раз продемонстрировало уязвимость армянской экономики, в которой отсутствуют не только сырьевые сверхдоходы, но и продукция с высокой добавленной стоимостью. В структуре доходов бюджета Армении преобладают три статьи — НДС, подоходный налог и налог на прибыль. По всем трем из них в первом полугодии падение собираемости оказалось двузначным, причем поступления по налогу на прибыль сократились на 41,4%. Двузначными темпами снижалось и поступление зарубежных денежных переводов — за семь месяцев их объем сократился на 15,3%, до $ 893,3 млн, а переводы из России упали на 28,2%.
Бюджетные проблемы усугубляются тем, что Армения, как и Азербайджан, также поддерживает высокий уровень расходов на вооружение. Еще в середине 2017 года министр финансов страны Вардан Арамян сообщил о планах ежегодно наращивать военный бюджет на 26−27 млрд драмов (примерно $ 55 млн), и эта установка благополучно пережила смену власти в стране весной 2018 года. С 2017 по 2019 годы военные расходы Армении увеличились с 226 млрд до 300,6 млрд драмов, а на текущий год были первоначально утверждены в объеме около 301,2 млрд драмов (порядка $ 625 млн), или около 16% от совокупных расходов бюджета. Однако затем премьер-министр Никол Пашинян заявил, что в 2020 году правительство увеличит расходы на оборону на 25,3%, вопреки законодательному ограничению, предполагающему, что они не должны превышать 4% от ВВП. К тому же бюджет-2020 получился с сильным популистским уклоном — в него был заложен значительный рост пенсий и зарплат в госсекторе, а также серьезные расходы на инфраструктуру.
Теперь иного пути справиться с фискальным кризисом, помимо наращивания внешних заимствований, у Армении не прослеживается. Структура экономики страны слишком зависит от отраслей, которые больше всего пострадали от коронавирусного карантина — туризма, общепита, строительства, транспорта, и пока ограничения сохраняются, изыскать внутренние резервы для бюджета армянским властям практически нереально. К политике активных заимствований они прибегали и раньше, делая ставку на то, что гасить долги удастся за счет опережающего роста экономики, и в прошлом году такая ставка сработала — ВВП Армении увеличился на 7,6%.
Но расчеты на то, что экономика продолжит движение на такой же скорости, пошли крахом уже весной, в связи с чем пришлось активизировать программу сотрудничества с МВФ, у которого страна не брала взаймы начиная с 2017 года. В июне правительство Армении утвердило программу привлечения средств МВФ в размере $ 315 млн, главным образом на покрытие дефицита бюджета. Сопоставимую сумму — 163,4 млрд драмов, или почти $ 335 млн, — пришлось потратить на программы по преодолению последствий коронавируса. Кроме того, была предпринята попытка стимулировать экономику дешевым кредитом — в июне Центробанк Армении снизил ставку рефинансирования до 4,5%, но фактическая стоимость денег для бизнеса остается гораздо выше этого уровня.
Прежде экономика Армении демонстрировала способность как к глубоким спадам (после кризиса 2008 года ВВП страны рухнул на 14%), так и к скачкообразному росту. Но сейчас она оказалась в ситуации, когда возможности для быстрого восстановления очень ограничены, а вызовы — как внешние, так и внутренние — гораздо серьезнее, чем прежде. Первые дискуссии в парламенте Армении о параметрах бюджета на будущий год проходили на повышенных тонах — в частности, депутаты в начале сентября подвергли критике министра экономики Тиграна Хачатряна за отсутствие внятной программы развития сельского хозяйства. Чем бы ни кончилась азербайджанская авантюра в Нагорном Карабахе, правительству Никола Пашиняна еще предстоит крайне напряженная борьба за бюджет-2021.